Почему в определенные дни, к вечеру, в ту часть Садового кольца, что в районе станции метро «Смоленская», спешат, спешат, спешат москвичи (и даже, как принято говорить, - «гости столицы»)? Разных возрастов. Разных интересов, разных специальностей и занятий люди…. Но все они объединены общим желанием: попасть в уникальный «домашний театр – в «НикинДом» режиссера, актрисы, педагога Ники Косенковой. В «НикинДоме» появился новый моноспектакль «Голоса Жанны»…
…И когда уже ни слабовольный дофин Карл, ни его полководец, рыцарь «без страха и упрека», Дюнуа не верили в победу… да и мало, кто верил, в армии разброд, в народе отчаяние… и захватчики уже торжествовали – явилась Дева. Жанна д’Арк. Ведомая «небесными голосами». И Орлеан был освобождён от врагов. Серая мглистость расцветилась сполохами победы. Все серое, бесцветное отступило, как морок, и зазвучали празднично голоса. И праздничные блики светлого сияния вторят им.
Нет, ни каких толп людей, никаких сражений, никаких крепостных башен и стен, ни разбитых дорог, ни дворцовых покоев нет перед нами. На сцене – только стройная гибкая фигура актрисы. Только ее голос звучит. Но Ника Косенкова так выстраивает свою постановку, так направляет актрису, что наше воображение мгновенно «рисует всю обстановку, антураж и участников событий. И важнейшее составляющей спектакля является световая партитура. Сергей Тупталов, следуя трактовке и сюжету, выстраиваемому режиссером, именно игрой света создает необходимое тональную и эмоциональную окраску каждой сцены – питая и подстегивая наше воображение…
Но начинается спектакль с того момента, как преданную и плененную Жанну бросают в темницу. Полумрак. В каменном мешке откуда-то пробивается почти неуловимый свет. Тонкие блики очерчивают фигурку, бессильно скорчившуюся на полу. Жанна словно вновь слышит голоса. А они и в самом деле звучат… и силы возвращаются к Жанне, и начинается ее монолог. Он и есть не просто стержень постановки, но сам спектакль. Рассказ-воспоминание Жанны о том, как все было. И ее исповедь – исповедь перед своей совестью, перед Небом, перед Судьбой – и перед тени голосами архангелов, которые звучали в душе Жанны, звучали из занебесья. Этот «женский» моноспектакль – о судьбе женщины. Женщины, которая в какой-то миг осознала свою роль – себя, как воплощение страны, как воплощение веры, как воплощение особой миссии. Ника Косенкова выстраивает сценическую историю очень нежную – и жесткую. Трогательную – и безжалостную. Очень проникновенную, душевную, полную сочувствия и сострадания трепету юной мятущейся души, обретающей смысл жизни и осознающей свое предназначение. И в то же время эта постановка – философско-бытийная притча. О Вере. В предопределенность справедливости Высшей правды. О силе этой веры, которая противостоит и людским слабостям, и буйству стихии, и враждебным проискам, и козням тайных предателей. И вопреки собственным слабостям человека. И эта вера ведет Жанну бестрепетной дорогой самоотвержения и жертвенности.
Итак, вот кто создавал эту постановку. Постановка и сценография Ники Косенковой. И ее же сценарий по пьесе Бернарда Шоу. Но при этом – совершенно самостоятельное сценическое сочинение Ники Косенковой, с иными смыслами, тональностями и направленностью. Балетмейстер Ольга Логвина (а пластический рисунок существования актрисы на сцене имеет здесь огромное значение, ибо перед нами пройдут и разные персонажи… и даже «голоса Жанны»). Световая партитура (о ней несколько слов уже сказано выше) Сергея Тупталова.
В роли Жанны – темпераментная и страстная молодая актриса Аделина Гизатуллина. По замыслу режиссера, актриса собою воплощает и представляет все, о чем рассказывает. Как это и бывает в реальной жизни – когда человек повествует о том, что и как было в его судьбе. И как в этом участвовали другие люди. И обрисовывает «места действия», где все это случалось.
Ничего лишнего на сцене. Или, точнее, в пространстве игры, в пространстве того мира, который выстраивает Ника Косенкова и в который ведет нас Жанна – только игра света, табурет (который станет и троном будущего короля Карла, и эшафотом Жанны). Все очень просто – и очень изысканно, стильно. Серо-жемчужный занавес-задник, полукругом – как окоем мира и как внутренняя поверхность башни, в подвал которой заключена Жанна. Серый пол – как выбеленная холодом земля, по которой промчится к Орлеану рыцарская конница, ведомая Жанной и укрепившимся в вере Дюнуа. В тон – наряд актрисы: черные кожаные леггинсы, черные высокие башмаки, серый свитер, черный ремень вокруг талии. Подстёгнутое воображение дорисовывает кольчугу, рыцарские доспехи, ботфорты. Актриса, ведомая режиссером, с потрясающей самоотдачей и внутренней убежденной верой предстает не только в роли Девы.
Потому что в напряженной по ритму, по звуковой партитуре, в полной страсти постановке Ники Косенковой актриса становится и рыцарем Дюнуа, и дофином Карлом, и штормовым ветром, и голосами, звучащими в мозгу и в сердце Жанны. Сила веры Жанны ведет Дюнуа, ведет дофина на королевский трон – и укрепляет сердце Жанны на костре. Стихия бури – это актриса. И она же – Жанна, сопротивляющаяся порывам ветра и стихии обстоятельств. Слабый, безвольный дофин Карл. Капризный, не желающий даже встать с кресла – ну, да, он королевской крови, а перед ним какая-то простолюдинка… Но мгновенные перебросы реплик от дофина к Жанне и от Жанны к дофину – и «мягкая сила» Жанны преображает дофина. И теперь он – истинный король. Не кресло, а трон под ним. А за спиной – его страна. И он выпрямляется и направляет армию в бой. Рыцарь Дюнуа – жесткий, громкий, грозный, ироничный, командирские интонации и высокомерная улыбка вельможи. Но всё та же «мягкая сила» Жанны и неколебимость ее веры преображают и Дюнуа. Он обретает особую твердость – полководца и человека, ведущего войско к высокой цели. Но в голосе и во взгляде постепенно проступают и мягкость, романтичность, нежность. Восторг перед несгибаемой силой Жанны. И особое внутреннее родство с ней – убежденность в правоте дела и Веры. И готовность к жертвенности.
Ведь спектакль Ники Косенковой еще и о высокой любви. О силе любви жертвенной, героической, утонченной. Жанна и Дюнуа ничего не говорят друг другу о любви. Слов им не требуется. Они просто живут ею во имя подвига. И принимая жертвенность друг друга. Дюнуа здесь – истинный рыцарь. Каким должен быть мужчина для любимой женщины…
Рассказ Жанны (и движение сюжета) возвращает нас к началу спектакля: после победы под Орлеаном и коронования дофина королем, после предательства вельмож – Жанна в темнице. Происходит то, что было после ареста и заключения Жанны. Судебное заседание, зачитывание приговора - неправедного, лживого. Актриса здесь – и Жанна, и лживые судьи, судьи-предатели. Снова мгновенные перевоплощения. Задача, поставленная режиссером Никой Косенковой перед актрисой – сложна. И в то же время очень сценична. Мгновенные перевоплощения в диалогах: из Жанны – в ее собеседников. В тех, о ком она рассказывает. И в бурю, и в воинов. И в небесные голоса. Не раздвоение сознания Жанны – а вера и полное ощущение этих голосов. Голос архангела… им становится сама Жанна. И это тоже житейский, но выстроенный по законам сценической притчи, диалог – с высшей мудростью. И актриса Аделина Гизатуллина пылко, азартно, страстно справляется с этой задачей.
Жанна на костре. Сполохи красного света. Жанна – сама этот костер. Это пламя. Жертвенность, в которой сожгла она себя. Да, трагична судьба Жанны. Как трагична судьба любого, кто избирает путь жертвенной самоотдаче, делу, идее, миссии. Но нет ощущения безысходности. Остается в зрительских душах ощущение света. И проникновенного родства с душой Жанны.
А после премьеры спектакля «Голоса Жанны» (как и после других показов), как всегда в «НикинДоме» – состоялись темпераментные, трепетные, проникновенные посиделки-обсуждение увиденного. Создатели спектакля и зрители – особый дружеский круг. Да, еще час назад незнакомые друг другу люди общаются откровенно, проникновенно, с особой глубинной душевностью. Это особенно проявилось после показа «Голосов Жанны». Обычные зрители. Специалисты-историки. Знатоки культуры и театра. Слушатели мастер-классов Ники Косенковой и ее студенты из Школы Г. Дадамяна. Мнения сплетались – но не сталкивались. Дополняли друг друга, но не вступали в спор. Стильная, необычная, яркая постановка. Сложнейшее голосоведение. Очень непростой сценический рисунок… И в то же время – форма простая и ясная. Необычно? Да. Но, как говорят театральщики, «по Школе, по Станиславскому». Неожиданная интерпретация? Да. Но верность исторической правде. И, самое главное, верность правде человеческой души, движениям человеческих сердец. И потому мы все, в этом общении, говорили на одном языке – каждый о своих чувствах, о своих мыслях – но жили при этом в пространстве одного мира.
Это ощущение погруженности в особый мир, в котором ты преобразуешься, испытывают все, кто занимается в мастер-классах и семинарах Ники Косенковой. Она – жесткий, требовательный педагог – и очень чуткий, вглядывающийся в каждого, с кем занимается, двадцать ли человек в группе или семьдесят. Вроде бы задача – выразительность речи. Но в итоге в человеке высвобождаются скрытые от него самого возможности и свойства - артисты ли это или менеджеры. И на занятиях Ники Косенковой царит особая атмосфера – упорного труда и благожелательного, поддерживающего дружелюбия. Это, между прочим, оценили актеры пермского театра «У Моста», где незадолго до 5-го фестиваля по пьесам МакДонаха Ника вела недельный мастер-класс.
…Это особое свойство Ники Косенковой, как человека и как художника, артиста: создавать совершенно особый мир, «втягивать» в него самых разных людей – и они обживаются там и чувствуют себя «как дома». Но мир этот небытовой – мир этот художественный облик одновременно и нашего здешнего мира, и мира воображения, мира чувств, мира философского пространства. Мистика театра в том, что он показывает, как два мира – «тот» и «этот» - сплетены, слитны. Но Ника Косенкова умеет эту мистику театрального пространства расширить до бескрайних пределов, включая в них весь окружающий мир.
Ника Косенкова любит все подлинное. И в разных странах в художественных салонах, на выставках и на блошиных рынках она находит подлинные вещи разных эпох – шляпы, обувь, перчатки, шали, платья, украшения. И они становятся частью и нарядов самой Ники, и оформлением ее спектаклей. Из сочетания и преобразования этих вещей Ника создает интерьер своего жилища – и декорации своих постановок. Ника не отвергает, не «отменяет» существующий мир. Она преобразует его, придает ему образ его же самого, открывает миру его же тайные красоты. Наверное, эту особую подлинность ощущений и творчества ощущают зрители спектаклей Ники Косенковой и все те, кто входит в мир, создаваемый ею.
В ближайшие дни новые зрители встретятся в «НикинДоме» с премьерной постановкой - Ники Косенковой – «Голоса Жанны».
Валерий Бегунов, театральный критик
