В Москве много необычных мест, но для меня стало настоящим открытием знакомство с Музеем кочевой культуры. Этот островок самобытности и сакральности расположен под открытым небом, а потому такой живой и увлекающий в мир кочевых народов. Здесь можно запросто примерить старинный халат или тяжелую кольчугу, полистать страницы древних манускриптов, почувствовать запах шкур, рыбы и даже увидеть как кормят духов.

При всех знаниях о культуре кочевников многое узнаешь впервые. Сотрудница музея Полина Кулешова рассказала о традициях и обычаях народов Крайнего Севера, Африки и Великой Степи, проводя от юрты в ярангу, оттуда в шатер, затем в чум, в которых все настоящее и привезенное из далеких стран, где люди по-прежнему ведут кочевой образ жизни.

- Полина, ваш музей богат экспонатами. Ощущается давний и серьезный подход к делу.

- Да, первую юрту основатель и идейный вдохновитель Константин Куксин сделал около двадцати лет назад. Но из-за неправильной технологии она долго не простояла. Затем появилась настоящая монгольская юрта для привезенных оттуда экспонатов. Можно сказать, что с нее и начался музей. Мы даже состоим в обществе «Друзья Монголии».

Вот видите, это юрта-штаб. Она была сделана специально к 70-летию войны на Халхин-Голе. Ее еще называют юртой Жукова. Тут, в основном, военные экспонаты. В этой юрте неоднократно проходили различные мероприятия с участием монгольского посольства.

- А сколько в музее кочевых «домиков»? Как вы их доставляете?

- Около тридцати. Конечно есть сложности всегда. Доставка происходит всегда по-разному, какой-то отлаженной схемы нет: меняется законодательство, цены на растаможку… Доставка по России тоже с определенными особенностями. Мне как-то раз пришлось доставлять шкуры и с этим тоже были сложности поскольку жд транспортом их доставлять нельзя. Бывает, что некоторые вещи не несут исторической ценности и их декларировать не нужно, а бывает наоборот.

Вот, например, старое седло. Само по себе оно не особо ценно, но в коллекции обретает особое значение.

- Скажите, есть ли у музея официальный статус?

- Мы считаемся пришкольным музеем. Нам уже 18 лет и официальный статус не помешал бы, но при условии, что мы останемся под открытым небом и экспонаты останутся живыми, а не под стеклом. У нас здесь особая атмосфера, особая энергетика. Этим мы ценны.

- Много посетителей?

- Достаточно, хотя мы работаем без рекламы. У нас в основном групповые экскурсии. К нам приходят школьники, студенты. Мы стараемся делать лекции на разные темы, и они наглядные. У нас не запрещено трогать экспонаты.

- В настоящее время у вас снимается кинопроект «Толкователь снов». Вы рады съемочным группам. Часто ли становитесь локацией для съемок?

- Мы с большим удовольствием сотрудничаем с киностудиями. Удивительно, но нас знают в киномире. Мы принимали участие в фильме «Чемпион мира» продюсерского центра «Три Т» Никиты Михалкова. Наши экспонаты снимались в фильме «Взять Тарантину», в фильме «Территория» и других кинопроектах.

- Полина, что-то я не вижу хакасской юрты. Вы были в Хакасии?

- Да. Была, но очень давно и проездом. Там я была на Саяно-Шушенской ГЭС и взбиралась на гору Борус. Это моя первая гора, на которую я поднялась. После чего отправилась в Туву. Проехала от Ак-Довурака до Кызыла. Мы там даже в старообрядческую деревню заезжали. Через несколько лет я вновь их посетила. В 2016 году была экспедиция к тувинцам – тоджинцам. Это оленеводы Тувы. И к монгольским оленеводам цаатанам. Вот сейчас мы и зайдем в цаатанский чум. В Республику Тыва, кстати, сейчас вновь поехали в экспедицию наши ребята под руководством директора музея Константина Куксина.

- А у Агафьи Лыковой не были?

- Нет, не случилось. На тот момент мы не слышали про нее.

- Полина, вы неоднократно бывали в экспедициях, несколько лет жили на Чукотке, скажите, обычаи и традиции кочевников схожи?

- И да, и нет. Если мы говорим о цаатанах, то у них идет обмонголивание. В обиходе монгольские слова, одежда. У тувинцев – тоджинцев язык отличается. Культура сохраняется там, где могут кочевать семьями. У тоджинцев, где мы были, осталось всего трое мужчин…

- Вы отправляетесь в экспедиции лишь за экспонатами или собираете попутно легенды, исторические факты?

- Собираем истории, обычаи, традиции. Зачастую, пока там не поживешь, вопросов может не возникнуть. Когда приезжаем, публикуем собранные материалы. Константин издает книги, я много фотографирую и участвую в конкурсах.

- Как происходит общение. Всегда ли есть переводчик?

-  Трудности перевода есть, но они решаемы. Например, недавно ездили в экспедицию к бушменам. Там в деревнях хотя бы кто-то один, но разговаривает по-английски, помогая переводить. Трудность в другом. Там женщины не разговаривают на английском языке, а вопросы есть сугубо женские, которые они с мужчинами не обсуждают и не допускают мужчин в свой мир.

- Во многих культурах есть традиция обмена. А что дарите вы?

- Что и сто лет назад. Бусики, термосы, ножи, фонарики… самые простые вещи. Бушменам привезли в подарок фонарики, которым они очень обрадовались поскольку на тот момент у них отсутствовало электричество. Чаще всего все женщины радуются бисеру.

- На Севере домострой? Мужчина главный?

- Над этим любопытно наблюдать. Взять культуру хантов. Там это ярко прослеживается. Как-то я хотела туда отправить туристов. Договорилась со старейшиной – мужчиной. Он согласился и даже обрадовался, но потом ответил, что женщины против и поэтому никаких туристов. Старообрядцы – не кочевники. Мы побывали на нескольких свадьбах и, казалось бы, у них традиционен домострой, но не все так просто. Едва став женой, женщина сразу брала решение некоторых вопросов в свои руки.

- Удалось ли побывать на обрядах шаманов у разных народов?

- С шаманами вообще все плохо. На Севере мы заметили что их нет. А может нам не говорили об их существовании.

- Поезжайте в Хакасию, там с шаманами все хорошо. Сейчас для привлечения туристов наоборот развивают театрализованные шоу с участием шаманов.

- До тех краев пока так серьезно еще не добралась, а вот на Севере в 30-е годы шаманов жестко искореняли. А в Южной Сибири да… с шаманами получше. Я вообще уверена, что наши юрты, чумы и яранги охраняют духи. У нас не воруют, не ломают несмотря на то что мы расположены под открытым небом.

- А вы остаетесь тут на ночь? Вам не страшно? Происходит ли здесь что-нибудь необычное?

- Периодически остаюсь на ночь. Есть, конечно, мистические случаи, причем даже днем: то двери сами по себе в шатре туарегов открываются, то еще какие-нибудь атрибуты необычности. Мне абсолютно комфортно здесь. Это настолько защищенный периметр, что мне не страшно. А из случаев вспоминается первая комиссия, которая пришла нас проверят и мучала по каждому малейшему поводу. Так вот их всех уволили.

- Вы неоднократно бывали в экспедициях, а какой регион поразил больше других?

- Когда я первый раз попала в Туву, она меня поразила своей самобытностью и контрастностью. Это был 2002 год и республика была абсолютно не похожа на всю Россию. Потом меня занесло на Север, где я прожила два года.

- Наверняка есть масса историй. Не хочется написать сценарий или книгу?

- Честно? Хотелось. Действительно много интересных историй и мистических моментов, но писать в стол не хочется.

- К вам приходят представители кочевых народов и видят юрты, чумы, яранги… не делают замечаний о неправильности расположения каких-то вещей?

- Бывает. Мы просим нам подсказать как правильно. Бывают интересные случаи, когда представители одного и того же народа по-разному трактуют расположение и предназначение каких-либо вещей.

- Полина, спасибо вам за экскурсию и трепетное отношение к культуре и традициям, за то просветительство, которым вы занимаетесь. А еще увлекательных экспедиций и новых экспонатов. А читателям советуем побывать в этом уникальном месте в Москве на Авиамоторной.

Беседовала Ирина Гирш