Сегодня для России важный день. Думаю, неслучайно в один день отмечается и День воинской славы, и День волонтера. Гость информационного обозрения «Реальная Россия» Иван Светлый – человек с массой увлечений. Иван пишет книги, снимается в кино, занимается финансами и много путешествует. Но сегодня мне бы хотелось поговорить с этим разносторонним человеком о гуманитарной помощи, об СВО, о помощи людям. Оказывается, Иван Светлый и к этому имеет прямое отношение.
- Иван, расскажите, что побудило вас, достаточно обеспеченного человека, наверняка, с массой различных интересов и дел, начать собирать и доставлять гуманитарный груз на СВО? Как давно вы этим занимаетесь? Я верно поняла, что у вас есть благотворительный фонд?
- Да, с самого начала СВО в соцсетях я заявил о моём отношении к происходящему, после чего потерял много подписчиков и друзей, в том числе дальних родственников в Беларуси.
-А что именно вы сказали?
-Я просто высказал моё личное мнение как гражданина России. Я против несправедливости и кровопролития, я за дипломатию и мир, как и любой здравомыслящий человек на земле. Но проблема на Донбассе возникла не вчера и не на пустом месте. Фашизма на планете быть не должно. Когда началась военная операция, все жалели на своих страницах в соцсетях беззащитную Украину и её народ и ставили на фото желто-голубой флаг. Я сказал, что для многих там – это не горе, для большинства украинцев это шанс наконец-то убежать в Европу и легализоваться там без проблем. Они должны спасибо нам сказать за такой шанс. Но пострадают в первую очередь российские граждане, потому как, кроме бесконечных санкций, к проблемам добавится мировое коалиционное антироссийское давление, как военное, так и экономическое. Поэтому я пожалею сначала своих сограждан. А потом мирных украинцев, которые будут страдать от действий власти их страны. Ну, вот за это от меня отписались и заблокировали меня в том числе и западнобелорусские далёкие родственники, и украинские друзья. Ко всему этому родились такие строки.
Интеграция на запад
Простосочиненный укрАинский народ
В сложноподчиненной укрАинской державе
На закате солнца избавленья ждёт
И готов рабом быть всем, кто им там правит.
Запад всем поможет, запад всех спасёт,
Даст работу, денег и в Европе место.
И пускай торговля нацией идёт –
К этому привыкли все и повсеместно.
Но Европе старой дела нет до них –
Полунезалежных и полупепсикольных.
Пусть уроком станет и для стран других –
Не смотреть в закаты на путях окольных.
- А вот что после этого? Что вы стали делать дальше?
- Да как все – жить в тревоге, готовиться к мобилизации: купил себе все необходимое и стал ждать повестку. Постепенно напряжение спало, и все как-то приспособились к новым реалиям. Я с другом принял решение не пропускать ни одну заявку и хоть чем-то, но помогать людям в зоне СВО.
-Бойцам, вы имеете в виду?
-Не только. И гражданским, в том числе. Ведь их жизнь, особенно в городах и в зоне боевого соприкосновения, не жизнь, а выживание.
- Откуда у вас в принципе это желание появилось – помогать? С началом боевых действий?
-На самом деле мы с партнерами до СВО активно помогали людям с ограниченными возможностями и другим нуждающимся. У меня старший ребёнок – инвалид детства, и я прекрасно понимаю потребности таких семей. Поэтому те, кто может, начали помогать тем, кому трудно. А как только началась военная операция, фокус помощи сместился туда.
- А чем именно и как вы помогали? Как вы определяли, кому надо помогать? Как это понять тем, к примеру, кто решил тоже помочь как-то нашим людям там, в зоне СВО?
- Сначала я делал, как все. Пересылал деньги со своей карты всем, кто делал сборы. Потом, увидев пост в соцсети одной известной российской актрисы о необходимости собрать деньги на УАЗ для эвакуационной группы, я отправил небольшую сумму и стал наблюдать. Объявление висело долго, не могли набрать нужную сумму, и потом появилось сообщение, что погибли люди. Не смогли вывезти раненых, а если бы у них был транспорт... После этого у меня внутри что-то сломалось (У меня это очень сильно отозвалось внутренне – предлагаю такую замену). Я позвонил другу Дмитрию и сказал: «Давай скинемся и купим автомобиль, один я не потяну». Это была первая и существенная помощь на фронт. Погрузившись в тему эвакуации раненых, я разобрался во всех деталях и захотел лично съездить в госпиталь и поучаствовать в эвакуации.
- Вы поехали прямо туда? А что сказали родственники, друзья?
- Никто ничего не сказал, потому что я ничего никому не сказал. Когда узнали, подняли панику, но когда поняли, что со мной все в порядке, быстро успокоились.
- Переживали?
- Да, слишком много на мне завязано. Да и здоровье не очень. Из-за бронхиальной астмы меня отказались зачислить на контракт в «Ахмат» и одну ЧВК в качестве водителя эвакуационной машины.
- Вы съездили в зону СВО и захотели подписать контракт? Что там Вас так тронуло? Где именно были?
- В разных местах. Но и в одном из самых жарких тоже побывать удалось – под Авдеевкой. Я понял, что смогу принести много пользы, а там очень много работы, с которой я бы точно справился.
- Разве туда можно гражданским? Это же действительно очень опасное место.
- Да, я написал бумагу о том, что добровольно приехал, как волонтёр, и всю ответственность за свою жизнь беру на себя. Приехал помогать в госпитале и оказывать всяческое содействие медикам. Кроме того, работал психологом с личным составом.
- А у вас есть медицинское или психологическое образование?
-Психологическое есть, а медицинского нет. Но я имею опыт работы санитаром в одной из больниц Москвы.
-То есть вы находились в госпитале и помогали врачам как санитар? А можете рассказать какой-то интересный случай?
-Да каждый час что-то происходило. Госпиталь был первой помощи, без каких-то особых столов и техники. Операционная представляла собой просто большую комнату с каталками, которые и были теми самыми операционными столами.
Всякие «ужастики» я рассказывать не буду. Это когда-нибудь расскажут врачи. Расскажу о стойкости и юморе наших раненых бойцов.
Привезли нам очередную партию раненых. Враг тогда активно начал применять кассетные боеприпасы, и очень много людей имело ранения такого характера. В мои обязанности входило срезать грязную и мокрую одежду и готовить раненых к осмотру или сразу к операции. Обработка осколочных ран, наложение лангеток, наложение повязок...
И вот в очередной партии раненых мне попался один забавный дедушка. Я пока срезал одежду и обрабатывал ранения от осколков, старался разговориться с ним, отвлечь от жгучего бетадина, которым проводил обработку. Он поведал мне, что ушёл добровольцем, потому что было скучно и бабка его достала. Ушел, чтобы с ней больше не видеться. Мы стали смеяться, и захохотали даже тяжело больные, которые не могли двигаться. Дед быстро понял, что стал звездой и здесь, и когда я подобрал ему из гуманитарки штаны (на него остались только белые), я предложил их, чтобы в тепле он мог доехать до госпиталя в Донецке. Дед быстро и с радостью натянул их на себя и стал делать какие-то смешные танцевальные движения и говорить: «Мне дважды повезло – остался жив и достались такие классные белые брюки!» Всем было весело, и дед на своих ногах неспешно пошёл грузиться в транспорт.
Вывод: женщины, не доводите мужей до ухода на контракт и смело жертвуйте в госпитали первой помощи даже старую одежду. Она очень там пригождается.
- Страшно было вам там или всегда так весело?
-Да нет, конечно, веселья почти не было. В жизни-то я уже это все видел, так как работал в приёмном покое хирургического отделения. Наверное, поэтому меня всё это не испугало, а как-то мобилизовало внутри. Я понял, что я тут нужен, особенно когда это мне сказали врачи.
- Многие во фронтовых госпиталях используют магниты для извлечения осколков из ран, это вы придумали?
- В тот момент конкретно в том госпитале эту идею предложил действительно я. Очень много привозили поражённых кассетными боеприпасами, как я уже говорил. Такие осколки никто, особенно в полевых условиях, не извлекает. Однако несколько таких поражающих элементов хирурги все-таки достали. Я покрутил-повертел их и понял, что это сталистые шарики, наподобие тех, что используются в подшипниках, а значит, они магнитятся. В моем бронемобиле как раз был неодимовый магнит. Даже не знаю, зачем я его взял с собой из дома. Но он пригодился. Сначала мы боялись – вдруг это приведёт к повторному травмированию тканей или поражению нервных узлов.
Но прошло время, я уже был в Москве, а мне всё сыпались отчёты о том, как эффективно удалось моим магнитом вытащить очередной осколок. Дальше – больше. Я начал закупать мощные магниты и отправлять их во все госпитали, в какие только мог дотянуться. Артисты и гуманитарщики завозили их и раздавали всем, и уже через полгода магнит стал обязательным инструментом в операционной, которому было отведено особое место: в резиновой перчатке на трубе отопления.
-Иван, просто удивительно, как вы сумели придумать такое?
-Да здесь все очевидно, и решение на поверхности, не удивлюсь, если кто-то ещё в каком-то госпитале догадался делать точно так же. Хотя мои друзья-врачи сказали, что обязательно похадатайствуют перед руководством о присвоении мне награды, потому что я внёс вклад в военно-полевую медицину.
- Вам в итоге дали какие-то награды?
- Награда – дело вторичное. Безусловно, это приятно, когда отмечают твой вклад в дело победы. Но пусть награды получат герои, а для меня куда важнее принести пользу людям. Ради этого и стараюсь. Но пару раз меня наградили, было дело. Оба раза – сюрприз. Пригласили и в торжественно-полевых условиях вручили, буквально застав меня врасплох. Сфотографировали, а я даже не причесался...
- А чего вам хотелось больше всего там, в госпитале? О чем вы думали?
- Я старался особо не думать и быть как робот. Максимально исполнительным и полезным. Чего хотелось? Хотелось спать. Я просто не понимаю, как там постоянно без сна держатся наши дорогие врачи и другой медперсонал. Самоотверженные люди. Посвятил им свое благодарственное стихотворение.
Светлый медперсонал
Лечить людей, не покладая рук,
Заполнить тысячу бумаг "наиважнейших"
И не озлобиться на злополучный круг,
Смотря сквозь раны на врагов подлейших.
Любить работу и людей любить,
Полезным быть для тех, кого война сломала.
И смерть в борьбе жестокой победить –
Вот кредо светлого медперсонала.
Живи, солдат, и будь всегда здоров!
Ты защищаешь Родину, рискуя самым ценным.
И помни труд военных докторов,
Воюющих за жизнь в потоке бренном.
- Замечательно и трогательно. Вы еще и творческий человек. Как я понимаю, здесь сегодня будут ваши стихи? Как вам помогает в жизни творчество?
- Для меня мои стихи – это скорее дневник в стихах. Чтобы помнить то, что я увидел и понял, и не забывать. Ну и людям донести в изобразительной форме мое видение событий.
- Ну, хорошо. Как я поняла, вы больше за спасение жизней. Итак, вы съездили и поняли, что там нужно нашим ребятам. И начали им помогать гуманитарной помощью, получается, адресно?
-Совершенно верно. Убивать у меня нет никакого права и желания. Я не мобилизованный и не контрактник. Всеми силами и средствами я стараюсь принять участие в сохранении жизней людей, попавших в эту непростую ситуацию.
-А выезжали на эвакуацию?
-Бывало. Но не сразу, сначала я как следует подготовился. Купил с другом бронированную машину и оснастил её РЭБом. После этого было уже не так страшно.
-Ничего себе! Вы даже ездили забирать раненых и привозили их в госпиталь... А если бы среди раненых оказался вражеский солдат, стали бы спасать его жизнь?
-Да, спас бы, конечно. Ведь он просит помощи, живой человек. А дальше не моё дело.
Про адресность гуманитарной помощи: да, обменялся контактами с командирами, начмедами и уже конкретно под их запрос искал им все необходимое.
-И как часто вы ездили? Как на это находилось время?
-Конечно, времени не хватает, поэтому искал варианты, и мне очень помогли с вопросом доставки различные волонтёрские организации. В частности, артисты, которые ездят и бесплатно дают концерты для поддержания хорошего настроения бойцов. Они-то и забирали мои посылки.
-А что именно требуется госпиталям? Что вы собирали?
-Ох. Ну это совершенно разные вещи. От лекарств, аптечек, рюкзаков до аппаратов ИВЛ, УАЗиков, РЭБов.
-РЭБов? Это довольно сложный прибор против дронов, так?
-Да, это средство радиоэлектронной борьбы. И нужно очень хорошо в этом разбираться, чтобы не потерять свои деньги, купив бесполезную вещь, с одной стороны, и не подставить ребят, которые понадеются на это средство защиты, а оно окажется нерабочим.
-Вы и в этом сумели разобраться? Проходили какое-то обучение?
-Сначала вникал самостоятельно, но потом понял, что нужно пройти обучение и разобраться в этой теме поглубже. Но на специалистов РЭБ никто особо не учит, здесь нужны комплексные знания. В том числе и в области всего, что летает на радиочастотах и может быть сбито этими РЭБ. Я имею в виду беспилотье: квадро- и гексакоптеры, БПЛА самолётного типа...
-То есть вы отучились на дроновода?
-Да, я прошел обучение на оператора БПЛА, сдал экзамены и получил соответствующий документ. После этого была практика, где я почти сразу угробил 4 дрона. Но на пятом я полетел и меня уже было не остановить...
-И как, вы уже применяли эти навыки на СВО? Пригодились где-то эти знания?
-Ну, чтобы прям летать и гоняться за вражескими танками, такого нет и не будет скорее всего. Это нужно быть военным. В лучшем случае, мог бы скидывать еду, воду и аптечки в окопы для наших раненых. А так почти всё, что касается тем РЭБ и РЭР, так или иначе касается и темы БПЛА, а значит, да, пригодились знания. Я бываю на разных производствах, помогаю иногда тестировать оборудование, понимаю, о чем идёт речь, когда мне объясняют какое-то рэб-ноухао. Несмотря на то, что нашему противнику помогает практически весь мир, мы не отстаём, а иногда даже опережаем их в некоторых моментах. Взять хотя бы дроны на оптоволокне. Результативность великолепная.
Не могу раскрывать всех секретов, но скажу, что у нас масса интересных изобретений и проектов, которые сейчас проходят испытания и очень скоро противнику будет очень тяжело. Я и сам вкладываю деньги в одно из перспективных конструкторских бюро по разработке и производству уникальных РЭБов, аналогов которым нет в мире. И при себестоимости всего в 200 тр их эффективность ещё никто не превзошёл.
-Я знаю, что вы инвестор и в прошлом занимались ценными бумагами. В чем здесь ваша выгода? Что ожидаете получить, вкладывая в эти РЭБы?
- Я буду дарить их. Просто дарить и, в первую очередь, медротам, оснащать автомобили эвакуации, чтобы спасти как можно больше людей. Это все не ради денег. Это ради сохранения жизней людей. Пусть они там без руки, без ноги, хромые, больные, но живые вернутся домой, где их ждут и любят.
- Иван, сколько уже отправили РЭБов на СВО?
- После первых 10-ти перестал считать. Я увидел, что у меня есть в этом уже определённый опыт, и практически весь 2024-й год я поставлял РЭБы. По рассказам моего боевого друга, начмеда с позывным Феникс, когда приехал генерал армии с проверкой, то подозвал его и спросил: «Откуда у тебя в твоей медроте столько РЭБов? У нас во всей армии столько нет, а у тебя все машины эвакуации оснащены».
Начмед молодец, не выдал меня тогда. Я просил не светить моё имя. Я это делаю не ради наград или похвалы, а ради спасения жизней людей. Что такое попасть под удар дрона БПЛА, я знаю лично. Чудом нам повредило лишь переднее колесо, и с тех пор я без РЭБа в красной зоне не перемещался.
-Иван, вы сказали: не светить ваше имя, а теперь готовы говорить об этом?
-Я не очень хотел это делать, но у меня есть наставник, который пристыдил меня и сказал: «В миру добрые дела будешь делать не напоказ, а здесь пример надо людям подавать. Не ведают они, что опасность у России серьёзная. Все помогать должны. Не ради себя и гордыни расскажи, а в назидание мирным гражданам, чтобы не были равнодушными и безучастными, а помогали защищать нашу матушку Родину».
Вот, собственно, и делаю это по послушанию и настоянию моего наставника, исполняю его волю. И если хоть одного человека тронут мои рассказы и он пойдёт и поможет ближнему в любой форме, значит, не зря обнародовал здесь вам свой рассказ.
-Расскажите тогда какую-то интересную историю о спасении людей. Наверняка их у вас много.
-Да я же не спасатель, не врач. Я финансист. Но один раз действительно стал спасателем-финансистом. Мне позвонил мой друг-медик и сообщил, что им враги подорвали все автомобили для эвакуации. Если до 9 вечера мы не найдём транспорт, люди приползут на точку эвакуации и, не дождавшись транспорта, там и умрут. Был полдень, казалось бы, время было, но оно очень громко начало тикать в моей голове. Появились мысли и как будто разговор с Богом: «Ну почему я, ну почему именно мне такие сложные задачи?.. Я в Москве, они в ДНР. Как я им помогу, да ещё так быстро? Ну даже если найду им УАЗ-«буханку», доставить её – несколько суток. Не успею. Думай, Ваня, думай...» Время тикало, и я не понимал даже, кому я могу позвонить... стал искать УАЗики по Москве... потом по области, потом по Тульской, Ростовской областям, все ближе и ближе к ДНР и о чудо и прозрение! Эврика! Вот оно – решение!!! Объявление в Донецке на Авито о продаже «буханки». И всего за 150 тыс. На моей карте как раз была нужная сумма.
Звоню своим: «Ребята, из Донецка заберёте? Там надо починить коробку только". "Да, заберём, коробку снимем с донора и постараемся успеть установить..." . "Тогда бегом в Донецк. Деньги я на карту переведу за УАЗ и на масло, и на прокладки, заедете по дороге ...»
После этого связь пропала. Время 8, 9, 10... ожидание было очень тяжёлым. А вдруг не сделали и стыдно мне позвонить, а вдруг выехали и сломались – и не доделали… а вдруг выехали и подбили.... И в 11-м часу звонок: «Иван! Мы вывезли всех!!!» Я забыл, что уже поздний час и закричал: Урааааа! Знаете, я, как и все мальчики, не плачу... но в тот вечер я заплакал. Наверное, от счастья, что у нас получилось.
-Иван, действительно до слез. Вы просто их ангел-хранитель и были посланы им.
-Наверное, они были посланы именно мне Богом, потому что Он знал, что я справлюсь. Он ведь не по силам не даёт. Но было страшно от этой ответственности. Потом я прислал ещё денег на запчасти, чтобы обязательно что-то было на подмену, пока Минобороны не пришлет технику. Вот такие финансовые чудеса.
-Иван, давайте вернёмся к вопросам гуманитарной миссии. Какие проблемы могут быть с гуманитарной помощью?
-Проблемы с гуманитарной помощью очень разнообразные. Как я уже сказал, я разобрался с РЭБами, собирал и ремонтировал их сам, знаю многих производителей у нас в России. Консультирую иногда по вопросам выбора прибора и установки его, но проблема может быть, в том числе, и такой, например, когда вы скинулись и купили хороший РЭБ, он дошёл до адресата, а потом этот РЭБ продаётся на Авито или валяется, потому что его не так подсоединили или нет ответственного.
- Неужели такое может быть?
-Скажу больше, с гуманитарной помощью подобное случается сплошь и рядом. Но куда неприятнее, когда прекрасные экземпляры РЭБов через неделю обнаруживают в захваченном опорнике врага.
-Как? Каким образом он там оказался? Захватили как трофей у наших ребят?
-Если бы так. К сожалению, предатели есть и среди тех, кто воюет на нашей стороне. Вспомните, как падкий на деньги предатель угнал вертолёт и убил своих товарищей.
Знаю, один такой случай у моей знакомой произошёл – там новенький РЭБ просто продали врагам. Спасибо нашей контразведке. Быстро вычислили предателя. Теперь конкретно с РЭБами делаем так: если мы их кому-то привозим, то сдаем обязательно под роспись.
Поэтому я рекомендую подходить к вопросу по-соломоновски, как в Библии сказано: Прежде чем дать милостыню, да запотеет рука твоя. Хорошенько нужно подумать и проверить, дойдут ли деньги до адресата. Много и нечестных гуманитарщиков, кто наживается, пока есть возможность. Как в поговорке: кому война, а кому мать родна. Как продают втридорога бронежилеты, аптечки и т. д. Меня это очень ранит. Написал и на эту тему стих.
Тёмные гуманитарщики
Война рождает подлецов,
Они, стремясь обогатиться,
Спешат на людях засветиться
И выглядеть за молодцов.
На радость западных врагов
Они воруют у солдата.
Их сборы – это
Их зарплата,
А не поддержка для бойцов.
В медалях сделанная грудь
И блеск приделанных виниров,
Контакты разных командиров
И свой «гуманитарный» путь.
Но скоро кончится война,
Все в свете разглядят изъяны,
И будут, словно тараканы,
Бежать мерзавцы до темна.
А кто-то самый-самый дерзкий,
Прикрытый сверху от молвы,
Нарядный с пят до головы
Полезет в ящик богомерзкий
И будет пафосно вещать
О том, как он – участник рьяный,
Патриотически духмяный –
Солдатам ездил помогать.
Как шёл в гуманитарный бой,
Все годы побеждал войну,
Как чуть не побывал в плену,
И что за лентой всем был свой.
А где-то будет жить солдат,
Прошедший всю войну отважно,
И будет всем совсем неважно,
Какой прошёл солдат тот ад.
Но видит правду Бог отцов
И знает подвиги людские,
И преступления лихие
Войной рождённых подлецов.
-Иван, но ведь честных гуманитарщиков наверняка больше?
-Конечно, слава Богу, светлых и добрых людей большинство. Причем, иногда мы просто даже их не знаем. Для меня было большим открытием, например, что в станице Курчанская местные люди с их приходским священником отцом Алексеем Пиуновым организовали точку отдыха для волонтеров, гуманитарщиков, которые следуют в зону СВО. Случайно узнал об этом неделю назад, когда вез в Крым две машины гуманитарной помощи. Вы представляете, они там бесплатно кормят людей, предоставляют ночлег, если нужно. И почти никто про них не знает. Такие моменты нужно обязательно освещать в СМИ и для информирования, и для примера.
-А вы проводите какие-то денежные сборы?
-Ничего особенно такого мы не делаем. У нас недавно открылся благотворительный фонд «Светлые люди», куда можно пожертвовать средства. Кроме того, во многих городах есть наши волонтёры, которые занимаются сбором гуманитарной помощи под флагом Светлых людей и на свои карты принимают средства. Сейчас подумываем даже зарегистрировать одноименную политическую партию «Светлые люди».
-А есть риски какие-то с тем, что вам на карты физлиц кто-то что-то отправляет?
-Про это я вам не скажу, а вот о сборах на криптокошельки могу дать рекомендацию – не отправлять ничего и не делать сборы. Враг наш очень хитрый и коварный и нашел способ, как нам вредить здесь. Помимо того, что сейчас очень активно работают телефонные мошенники и киберпреступники, противник может одним своим платежом «грязными деньгами» испортить вам ваш криптоколешек и запачкать всё, что вы там насобирали. В итоге всё, что было собрано, будет промаркировано как незаконные средства и уйдет в блок. Поэтому лучше жертвовать на расчетные счета благотворительных фондов. На карты физлиц, наверное, тоже можно, но тем, кто делает отчеты и зарекомендовал себя как порядочный гуманитарщик.
-Когда вы стали помогать раненым и врачам, что вы почувствовали?
-Тут правильнее спросить, что чувствуют наши герои там. Они чувствуют поддержку. Что они не одни. Что о них переживают. Помогают им, чем могут. Знаете, как они радуются, когда закрываем их заявки. Передаём приветы, письма детей, гостинцы.
Помню, как я целую неделю ездил с замполитом, священником и имамом по блиндажам и окопам, привозили им как раз те самые письма от детей, подарки.
Блиндажи были не везде, и в конце ноября люди, ещё не окопавшись, жили в палатках. Ну и мне довелось там поморозить кости.
Духовенство проводило беседы, я работал там немного со штурмовиками, как психолог, с контингентом людей, которые имели суицидальные намерения и подумывали запятисотиться (сбежать – прим.ред.).
-А трудно переубедить человека, чтобы он не сбежал, например?
-Не знаю. Мне повезло с первого раза. У меня было всего несколько человек, которые не хотели идти на утренний штурм. Их можно понять. Страх подкатил и паника затмила разум. Я немного растерялся от их объяснений и сразу даже не нашёл, что ответить и с чего начать разговор. Ребята тоже не очень понимали, кто к ним приехал. Замполит пришёл и по-военному быстро представил меня, как специалиста из Москвы.
Недолго сохраняя тишину, я спросил: «Чья гитара?» – На стене висела без чехла повидавшая жизнь, всё еще живая гитара... – Мы даже не знаем, говорят, до нас был какой-то боец, он умел играть на гитаре, но его уже нет в живых, а мы не умеем, поэтому висит без дела». – «А ну-ка, дайте-ка мне инструмент», – сказал я и протянул руку. Ребята стали передавать ее из рук в руки, пока она не дошла до меня. Конечно же, инструмент был расстроен, и пока я его настраивал, спросил имена бойцов, как давно они здесь и ходили ли уже на задание. Потихоньку контакт наладился, но ещё сильнее он был налажен после второй спетой мной песни. Это к вашему предыдущему вопросу о том, помогают ли мне мои таланты. Да, здесь очень помогли.
Ребята начали снимать меня на видео, попросили сфоткаться со мной. И потом я отвёл в сторонку проблемных солдат и сказал: Хотите, научу играть? – А это что, реально? – Я за неделю в детских лагерях, когда их организовывал, детей почти всех выучивал на гитаре играть. Вы вообще быстро научитесь.
В глазах у мужиков я увидел настоящий восторг и радость, словно нет никакой войны и сейчас случится чудо и исполнится их заветная мечта. Они и не мужики, а как будто дети с горящими глазами, закивали и радостно, стали говорить уже совсем осмелевшими голосами: «Да, конечно, хотим». – «Тогда уговор, – уже строгим голосом произнёс я, – я сейчас еду на неделю в Москву, привожу сюда гуманитарку, а вы сходите пока на задание и ровно через неделю я начинаю вас учить. Но нужно постараться выжить и вернуться. А побег ничего хорошего вам не даст. Будете как трусы и предатели. Все равно найдут и осудят. Если вам суждено погибнуть, сделайте это как отважные герои и пусть вам посвятят стихи и песни, чем ваши родные будут знать, что их близкие дезертиры».
-И как? Вы сдержали свое слово? Вернулись?
-Да, я съездил в Москву, вернулся и... Я посвятил им этот стих.
Сквозь холод
Холод и взрывы кассетных снарядов,
Грязь и мороз чередуются четко.
Деревья в посадках уже без нарядов,
И дождь по палаткам бьёт яростно плёткой.
Блиндаж не доделан, озноб повсеместный.
Успеть укрепиться до новых обстрелов
Окоп неглубокий, промерзший и тесный,
Забит, словно фраза в строке без пробелов.
А в памяти мир и цветущие вишни,
Тепло и уютно от вкусного чая.
Как здорово знать, что ты в жизни не лишний.
Что дома с победой тебя ожидают.
Сквозь стоны и боль пробираясь неспешно,
Сменяя года в череде наступлений,
Врагов оставляя в тоске безутешной,
Победа к героям придёт без сомнений.
-Да, действительно хочется победы уже поскорее! В вашей жизни и правда, много творчества. Скажите, Иван, а какую-то прозу на военную тематику вы не публиковали?
-Прозу ... нет. Думаю, сейчас закончится война, вернутся наши герои и расскажут, и напишут много интересных и поучительных историй... А я всего лишь волонтер-доброволец. Какие у меня особо там истории. Хотя сейчас припомнил и прозу. Было дело. В самом начале СВО. Тогда один мой знакомый записался добровольцем, отучился 3 месяца и буквально через неделю погиб, выводя гражданских из-под огня. Ему дали посмертно Героя. Но он не успел толком ни пожить, ни повоевать. У него осталось двое детей 5 и 8 лет. Решили год-два им не говорить, не знали, как это сделать, но в школе кто-то проболтался, так как городишко провинциальный и все всё знали. Горе дочери было безутешным. Сын тоже уже понимал и плакал. Ко мне подошла тётя этих детей и сказала: «Мать пьющая, отца убили, буду я за ними приглядывать, ты человек творческий, напиши, пожалуйста, письмо детям от имени их отца. Им нужны объяснения и утешение. Иначе они сойдут с ума». Мне не очень понравилась эта идея, но ради детей и памяти покойного я решился.
«Здравствуй, моя дорогая доченька Верочка!
Решил тебе написать письмо и отправить поскорее через тетю Олю, пока еще есть связь.
Она очень добрая и хорошая тетя, и я бы очень хотел, чтобы ты всегда и во всем с ней советовалась. Она твой ангел-хранитель, и я тоже попросил ее оберегать тебя и помогать, потому что сам я, к сожалению, больше не смогу быть рядом с вами.
Сейчас мы пойдем на очень важное и ответственное задание, где, возможно, меня даже убьют. Знаешь, почему я так рискую? Потому что я должен вывести из-под огня мирных жителей, среди которых есть такие же детки, как ты и твой братик Коля. Они сидят здесь в холоде и без еды уже целый месяц и очень рады, что мы пришли их спасать. Когда мы добрались до этого населенного пункта, стало понятно, что враг обстреливает эту местность, а бедных детишек держит как наживку, чтобы охотиться на нас. Им никого не жалко, и это очень плохие люди. Поэтому мы и пришли сюда, чтобы спасти безоружных измученных взрослых и детей.
Знай, что твой папа пошел бороться со злом и с несправедливостью, помогая нуждающимся. Даже если меня убьют, тебе, возможно, будет грустно, но ты знай, что за меня будут молиться все, кого я спасу, и все, кто меня любил. Мое тело если даже и умрет, то душа полетит на небо, где я увижу своих бабушек и дедушек, и мы вас все тут будем ждать, когда вы проживете счастливые жизни, повзрослеете, родите своих детишек и увидите, как родятся ваши внуки и правнуки.
Пускай в вашей жизни будет много радости и никогда не будет войны. Я помню все наши хорошие моменты, как мы пели песни в машине, как играли в Остров сокровищ, как катались на ватрушке и санках.
Я иду сейчас, наверное, в последний свой бой, но я спокоен и счастлив, что у меня есть такая хорошая девочка и такой добрый мальчик!
Будьте хорошими людьми, и тогда вы тоже попадете на небо и мы все там увидимся.
Помогай младшему братику и слушайся бабушку и деда, маму, они все тебя очень любят. Хорошо учись в школе.
Целую тебя, Верочка, и Коленьку. Как он подрастет, прочитай ему это письмо, чтобы он знал и гордился своим папой!»
(Имена изменены).
-Иван, завершая интервью, я вернусь к первому вопросу и спрошу вас иначе: Вы жертвуете свои средства и время для пользы людей, потому что вы патриот? Можете себя назвать таковым?
-Да, в душе я патриот, но и на деле стараюсь им быть и всех призываю не думать о том, что война где-то далеко и нас она не касается. Она идёт полным ходом. Не хотите помогать раненым, помогайте нуждающимся здесь, которым мы теперь помогать не всегда успеваем. Главное, будьте Светлыми людьми. Мы один народ – одна большая семья. Будем милосерднее относиться друг к другу и сделаем жизнь вокруг себя светлее.
Беседовала Арина Ульянова,
фото из личного архива ивана Светлого
